Поиск

Памяти Владимира Шагина (1932 – 1999)

Владимир Шагин умер в ночь на Пасху 11 апреля 1999 года.

"Христос воскресе... Смертию смерть поправ", - басил батюшка. "Воистину воскресе", - вторили ему женские голоса хора на отпевании художника в церкви Смоленского кладбища 16 апреля. Старая церковь была залита солнцем и украшена к празднику, и эту светлую, праздничную атмосферу пасхальной недели батюшка перенес на отпевание. Так что отпевание получилось "радостное".

"Такими же радостными, - заметил у могилы Шагина художник Игорь Иванов,- были и картины Владимира Шагина"...

 

Здесь необходимо заметить о колоссальной, если не сказать, одержимой, работоспособности Шагина, его жажде творчества. Зайдя как-то к художнику, я был поражен тем, что всего за пару недель после предыдущего моего визита им было написано полтора-два десятка новых работ. Они, еще влажные, были везде: стояли на полу у стен, на серванте, висели на стенах или просто были приколочены к обоям. И это были отличные работы, которыми могли бы гордиться (и гордятся!) крупнейшие мировые центры искусств. Художник останавливался только тогда, когда у него заканчивались краски или холсты. И тут, если во время не появлялся сын Дмитрий Шагин и не забирал картины, то художник просто начинал заново записывать старые работы.

В работах Шагина соединились экспрессия изобразительных средств и экспрессия чувств.

В них нет крика, шумного скандала, истерики. В них, казалось бы, обычная, обыденная жизнь, обычные человеческие отношения. Но именно в этой обыденности затаились тихое отчаяние и глухая боль.

Почти все картины Шагина населены людьми. Маленькие, иногда не сразу узнаваемые, одинокие фигурки видим в старых двориках, на деревянных мостках пристани ("Шкиперский проток", 1980-е), на берегу канала с собакой ("Прогулка", 1990-е). Они катаются на лодках ("Катание на лодках", 1980-е), купаются в прудах ("Купальщицы", 1967), загорают компаниями на пляже ( "На пляже", 1960-е), живут в своих квартирах.
Владимир Шагин. Двор. 1997.  

Дворы - любимая тема Шагаина. Он может бесконечно импровизировать на эту тему: дворы старых ленинградских окраин с высокими дощатыми заборами и дровяными сараями ("Дворик на Пряжке", 1960), дворы почерневших деревянных домов с гаражами и лодочными сараями ("Охта", 1980-е), голые и тоскливые дворы хрущевских пятиэтажек с блочными перпендикулярами домов и черными деревьями ("Двор", 1997). Но в каждом дворе - маленькая фигурка человека. Этот человечек живет в этом дворе и именно так, как изобразил художник, он привык видеть и любить свой двор.

Во всех пейзажах Шагина неизменно присутствует Город или его пригороды. Но это не исторический, официальный Ленинград широких улиц и площадей, а Ленинград довоенных окраин, дворов-лабиринтов из параллепипедов голых "хрущевок" или новостроек с лежащими опорами линий электропередач ("ЛЭП", 1980-е) и фигурками людей (!) рядом с ними.

Шагин любит тихие, неяркие состояния природы в моросящий дождь (Дождь) или тревожные предгрозовые аллеи парка ("Сестрорецк. Дубки", 1995). Тревожное состояние художник передает сочетанием темно-синего, желтого и белого цветов с черной обводкой. В спокойных работах синий становится голубым, добавляется зеленый и коричневый, белый и черный почти уходят. Обводки тоже становятся голубыми ("Катания на лодках", 1980-е), зелеными или коричневыми.
Владимир Шагин. Сестрорецк. Дубки. 1995.  

Не менее, а может быть, более, чем дворы, притягивают Шагина семейные сцены. Они всегда даны в интерьере и не очень разнообразны по сюжету. Это либо мать с ребенком, либо Он и Она. Но художник бесконечное количество раз переживает эти сцены по-разному. Первые, казалось бы, проникнуты покоем и некой погруженностью персонажей в самих себя. Но сидят ли они за столом ("Семейная сцена", 1993) или у рояля, делают ли уроки или причесываются, - за всем этим стоит некая печаль, если не сказать - старая, заглушенная боль утрат.

Семейные сцены, где Он и Она, тоже тихи и статичны, но они еще больше проникнуты тревогой, глухой болью и внутренним пронзительным отчаянием после тяжелого разговора или объяснения накануне разрыва. Она сидит за столом, Он спиной к ней стоит у окна ("Семейная сцена", 1960-е) или Она на диване, Он в напряженной позе что-то ей говорит ("Семейная сцена", 1955). Как тут не вспомнить слова С.Есенина:
Владимир Шагин. Обнаженная перед зеркалом. 1998.  

"Вы говорили:

Нам пора расстаться,

Что вас измучила

Моя шальная жизнь,

Что вам пора за дело приниматься,

А мой удел –

Катиться дальше, вниз."

В семейных сценах с детьми - жилой интерьер с обоями и картиной на стене, в сценах объяснения - почти пустая комната: стол с графином, стул (или диван), желтые или серовато-синие крашеные стены и низкое окно. Графическое решение работ лишь подчеркивает остроту, напряженность ситуации.

К семейным сценам примыкают также многочисленные "катания на лодках" с маленькими фигурками (Он и Она) в маленькой же, чуть обозначенной лодке ("ЦПКО. Катания на лодках", 1980-е). У этих маленьких фигурок всегда молчаливый диалог. Они знают друг друга давно. И понимают без слов.

Много было написано и сказано о своевольной и мятежной, тяжелой и трагической жизни художника, когда он чуть ли не сознательно шел навстречу трудностям и лишениям. Он был изгнан за формализм из Средней художественной школы, а позже оставил учебу в Художественном училище. Ездил в качестве гитариста с оркестром народных инструментов по всей стране, скитался и бродяжничал вместе с А.Арефьевым, принудительно лечился в психиатрической больнице, работал грузчиком и раскройщиком полиэтилена. Он давно стал символом андеграунда и кумиром Митьков.
Владимир Шагин. Натюрморт. 1996.  

Но, самое главное, Владимир Шагин стал крупнейшим художником, поднявшимся над нигилизмом андеграунда и опытом собственной жизни. Он изображал в своих работах обычные стороны нашей жизни и использовал вполне обычные средства, а получались картины пронзительной силы и чистоты.

О Шагине, как ни о ком другом, можно сказать: "ВОИСТИНУ - ЭКСПРЕССИОНИСТ"!

Николай Кононихин

Первая публикация: Николай Кононихин. Памяти Владимира Шагина (1932 – 1999). Арт Питер. 16 апреля 1999 г.

См.также:

Шагин Владимир Николаевич (1932–1999) в Nikolay Gallery