Юрий Тулин стал известен в 1958 году, когда на Международной выставке в Брюсселе получил Гран-при за картину «Лена. 1912 год». Трагические события революционного прошлого России – расстрел бастующих на Ленских золотых приисках в Сибири и суровые похороны погибших – были восприняты европейцами, недавно пережившими ужасы второй мировой войны и движение сопротивления, очень остро и близко к сердцу как личное недавнее прошлое. Работу по созданию картины Тулин начал еще в годы учебы  в аспирантуре Академии художеств (1950-1952), она потребовала от художника колоссальных сил: выбор главной сцены (Тулин остановился на сцене похорон), поиски композиции, основных героев, типажей, подготовка  многочисленных эскизов и т.п.

В 1956 году Тулин едет в Иркутск, оттуда – на золотые прииски а Бодайбо. Здесь он встречается с участниками событий далекого революционного прошлого, создает многочисленные натурные этюды и портреты, в том числе «Старик» (1956). «Изображение стариков – очевидцев событий 1912 года – помогли Тулину в работе над картиной: они являлись своего рода прообразами персонажей произведения, обладая в то же время всеми индивидуальными качествами портретов… Широко, обобщенно лепит художник форму, подчеркивает характерные черты лица пожилого человека, сдержанного, немногословного, знающего себе цену» (1).

Успеху молодого художника в Брюсселе предшествовали без малого тридцать лет учебы и поисков.

Юрий Нилович Тулин родился 14 августа 1921 года в деревне Кедровке Тверской губернии. В 1922 году семья переезжает в Петроград. Отец Тулина – столяр-краснодеревщик – обладал хорошим художественным вкусом, что во многом определило судьбу будущего художника. В 1929 году в возрасте восьми лет Юрий поступает в частную художественную студию на улице Чайковского, 38 где в своей мастерской преподавал А.Эберлинг, а помогал ему П.Михайлов. Это были хорошо известные в Петрограде-Ленинграде художники-преподаватели, прекрасно знавшие историю искусства и понимавшие толк в живописи. Так, например, Эберлинг учился в Академии художеств у И.Е.Репина, а его однокашниками были Рерих, Малевич, Сомов, Кустодиев, Петров-Водкин и др. Он часто приглашал в мастерскую и знакомил детей с такими известными художниками как А.Рылов, А.Остроумова-Лебедева, Е.Кругликова и др. Основное внимание А.Эберлинг и П.Михайлов уделяли развитию чувства цвета и объема, тренировали юных художников рисованию по памяти, когда за несколько минут нужно было запомнить предмет, а затем написать его по возникшим от него впечатлениям.

Юрий Тулин. Старик. 1956.

«Часто Михайлов задавал ребятам задачу… Пользуясь всего тремя красками, предлагалось решить колорит композиции для постановки, достигнув при этом богатства цветовых комбинаций. Эберлинг на занятиях по рисунку определял шкалу из пяти градаций (от черного до белого), и ученик должен был передать форму предмета, точно определив свето-теневые отношения» (1). Эта увлекательная «лаборатория» постижения тайн нелегкого ремесла художника, воспринятая с детства, на всю жизнь затем определила характер Тулина-художника: неудовлетворенность, поиски своего языка, отказ от компромиссов.

Годы учебы в СХШ при Академии художеств (1937-1941), а затем в самой Академии (1941-50) в мастерской Бориса Иогансона (прерванные на время войной и блокадой), сформировали безоговорочный авторитет Тулина-колориста у сотоварищей по институту В.Загонека, Б.Угарова, А.Левитина, Ю.Подлясского и др.

Помимо тематических картин «Нет – войне!» (1963), «Ленинградка. 1942 год» (1963), «Самое дорогое» (1965), «Скорбная весть» (1967), «Встречный» (1969) и др., посвященных революции-войне-труду, Тулин проявил себя блестящим мастером портрета и пейзажа. Особенно лиричными и проникновенными предстают они не в заказных и официальных картинах, а небольших личных – «домашних» - работах, будь то портреты друзей и близких или этюды из окна мастерской.

Небольшой быстрый этюд «Катя маленькая» (1953) – один из лучших образцов камерного детского портрета. Художник схватил маленькую дочку, когда та  что-то увлеченно рисовала карандашами за вечерним столом. Видно, что работа выполнена без подготовки, пол влиянием мгновенного импульса, что называется «по настроению». Без предварительной прорисовки, сразу красками, взятыми теплыми темно-коричневыми линиями и красным пятном, - художник уверенно передает характер ребенка, детское усердие и сосредоточенность на важном деле. А также теплую домашнюю атмосферу вечернего времяпровождения молодой семьи.

Юрий Тулин. Катя маленькая. 1953.

В 1950-е Тулин часто обращается к ленинградским пейзажам, некоторые из которых из натурных этюдов вырастают затем в самостоятельные картины. Так получилось с этюдной работой «Станция Ланская» (1957), которая спустя год превратилось в двухметровое полотно «Ленинград. Станция Ланская» (1958) и отправилась в Воркутинский краеведческий музей (как следует из каталога монографии С.Кудрявцевой «Юрий Тулин», 1992).

В работе «Станция Ланская» (1957), написанной художником из окна мастерской, подкупает импрессионистическая свежесть этюда, передавшего неуловимо-грустное и одновременно спокойно-умиротворенное состояние тихого летнего вечера после нелегкого трудового дня. Тонкий колорит, построенный на сочетании близких серо-голубых и сиренево-фиолетовых тонов с локальными пятнами зеленого, желтого и коричневого тонов передает неуловимое состояние уже уходящего времени белых ночей, когда на улице еще светло, но окна в домах уже зажгли огни, а редкие водители (на дворе, напомню, 1957 год) включили ближний свет. Одинокие фигурки запоздавших пассажиров на платформе станции «Ланская» лишь обозначены художником редкими черточками красного, белого и черного цвета, что еще больше привносит в работу настроение одиночества и грусти. Удивительно тонкое и лиричное произведение художника!

Юрий Тулин. Станция Ланская. 1957.

Остается только согласиться с С.Кудрявцевой: «Ленинградские пейзажи Тулина необычайно эмоциональны. В них отсутствует какая бы то ни было надуманность композиции, фальшивая красивость колорита. Произведения отражают взволнованное состояние их автора, увлеченность живописца красотой увиденного» (1).

В конце 1950-х – начале 1960-х годов география работ Тулина значительно расширяется. Он совершает поездки в Туркмению («Ковровщицы», 1958, «Девочка туркменка», 1960), Восточную Германию («Буксиры на Шпрее», 1958, «Дрезден», 1958), Японию («Японская семья», 1962, «Арестованная» 1962). Впечатления от Японии и собранный во время поездки большой натурный материал лег в основу антивоенной картины «Нет – войне!» (1963), актуальной для страны, пережившей атомные бомбардировки Хиросимы и Нагасаки. В эти же годы Тулин ездит в Крым, где располагался Дом творчества Союза художников. Впечатления от яркой южной природы отразились в работе «Крым» (1961). Эта работа сильно отличается от ленинградских пейзажей, причем не столько яркостью красок, сколько пластической манерой исполнения. Импрессионистическая пастозность ленинградских пейзажей сменяется в «Крыму» (1961) сухими (в прямом и переносном смысле) и высветленными красками (светло-желтые, синие, зеленые), передающими полуденный зной и выгоревшую от солнца землю уходящей в гору улицы с глинобитными домами и редкими деревьями, оживляющими выжженный пейзаж длинными синими тенями. Другая природа, другое состояние потребовали от художника другой пластики исполнения, восходящей к более «формальной» сезанистской манере письма. В этом весь мастер!

Юрий Тулин. Крым. 1961.

Ниже привожу воспоминания о Юрии Тулине его друзей-художников, опубликованные в монографии С.Кудрявцевой «Юрий Тулин», 1992 г.

Борис Угаров

Закончилась война… Я учился на первом курсе института, когда впервые увидел работы Юрия Тулина. Помню, что они поразили меня своей зрелостью и талантливостью исполнения; по ним можно было учиться… Дипломная картина Тулина - «Киров в Хибинах» (1950) – выделялась среди прочих работ тем, что в ней была видна школа, большое профессиональное мастерство… И Юра уже первой картиной «Ремонт путей» подтвердил это. Выразительная, естественная по колориту и пластике, она поразила меня чувством современности…

Вячеслав Загонек

Наша дружба с Юрием Тулиным началась в 1932 году в студии художественного воспитания детей. Юрий был очень талантлив. Все, что он создал в детстве, юности и в дальнейшем, озарено исключительным природным дарованием.

Вспоминаются годы совместной учебы в Институте живописи, скульптуры и архитектуры имени И.Е.Репина. Юрий заметно выделялся среди своих товарищей живописным дарованием. Особенно ценил его успехи наш учитель Б.В.Иогансон. Обсуждая студенческие этюды и говоря о живописи Тулина, он любил повторять: «Да… этот поет полным голосом»…

Меня всегда поражала способность Тулина работать по памяти. Придя в мастерскую, он мог художественно перевоплотить в эскизах однажды увиденное и заинтересовавшее его.

	Юрий Тулин в работе над картиной "Лена. 1912". Фото 1957 г.

Анатолий Левитин

В Средней художественной школе в конце 1930-х годов… Мы бегали в мастерские к старшим и смотрели, смотрели… Годы стерли из памяти впечатления от конкретных работ, но помню одно: в работах Юры Тулина меня всегда поражали весомость, плотность, материальность цвета… У Юрия были какие-то свои, не похожие на других вариации красок: неожиданно простые, плотные, очень красивые. Помню свой восторг от этюда с обнаженной модели, в котором переходы цвета, взятые им, были полны головокружительной тонкости.

Характер у Юры был бурный, яркий. В кругу близких людей его иногда называли Маврой: неторопливость в суждениях, неизменная доброжелательность иногда сменялась кратковременными вспышками гнева. Часто их причиной было плохое самочувствие. В школьные годы Юру, случалось, вызывали к директору «на ковер». Однажды даже хотели исключить: он не умел приспосабливаться к обстановке и часто попадал впросак, не заботясь о последствиях. Таким Тулин остался до последних дней.

Юра обладал математическим складом ума. Часто на переменах между уроками по специальности он с увлечением решал трудные алгебраические и математические задачи, что меня всегда удивляло и восхищало. Вообще Тулин учился хорошо и легко.

Живопись Тулина восхищала правдивостью и красотой цветовых отношений, необычностью смешений. Особенно врезалась в память пейзажная композиция, изображающая лесоповал на одной из северных рек.

Юрий Подлясский

Подружились мы с Юрием Тулиным в мастерской Б.В.Иогансона, где проучились вместе четыре года… Постановки по живописи были длительными. Студенты имели возможность глубже понять и выразить суть решаемой задачи. Всякий раз работы Юрия поражали меня своей тонкостью и своеобразием. Не всегда удача приходила к нему сразу. Юра много искал, соскабливал, переживал. В результате этюд получался красивым, плотным по цвету и материальным.

Обладая природным даром колориста, Юрий закончил институт художником, которому подвластны все тайны живописи… Все, что он делал в искусстве, делал увлеченно, с темпераментом, не терпел полумеры. Если ему что-то не удавалось, Юра либо переделывал, либо все начинал сначала на новом холсте. У него было очень много друзей…

Ефим Рубин

То, что Средняя художественная школа (1937) не только называлась «при Академии», но и фактически находилась под одною с ней крышей, играло немалую роль в постановке всего воспитательного и учебного дела. Верно говорят, что в Академии сами стены учат. Это не пустая фраза. Академические стены, из которых вышли корифеи русского искусства, уже сами по себе настраивают на труд и учебу. Академический музей, выставки студенческих работ, возможность посещения мастерских, которыми руководили выдающиеся мастера того времени Б.В.Иогансон, А.А.Осмеркин, И.И.Бродский, А.И.Савинов, П.А.Шилинговский, М.П.Бобышов, К.И.Рудаков и многие другие, - как это много давало впечатлительным и жадным до учебы ребятам!

Запомнились слова Б.В.Иогансона, обращенные к А.А.Осмеркину на одной из таких выставок, сказанные около работы Юры: «Надо послать сюда студентов – пусть посмотрят, как надо работать…»

Мальчик Юра был худощавый, рослый, с иссиня черными, очень мягкими волосами и такими же черными большими глазами. Многим казалось, что в нем есть что-то цыганское и в облике, и в удалом его характере, вернее, в темпераменте. Юра все делал с большим увлечением, я бы сказал, с самозабвением. Мог работать с рассвета и до заката без всякой пищи. Он как-то умел не замечать чувство голода. Был очень упрям, что вызывало крайнюю досаду и раздражение товарищей, и особенно учителей. Верно говорится – нет худа без добра: настойчивость в поиске верных отношений, красивого колорита, композиции тоже не было предела. Он мог до тех пор безжалостно переписывать и перекомпоновывать работу, часто уничтожая и удачные места, пока не приходило удовлетворение. Со стороны это иногда воспринималось как безрассудство, а по существу являлось концентрированным выражением его рано формировавшихся художественных принципов, где не было места внешнему благополучию, приблизительной похожести, цветовой дисгармонии и композиционной банальности.

Обладая завидной одаренностью колориста и бурным темпераментом, Юра тем не менее ничего не делал бездумно. Особое удовлетворение находил в поисках, иногда долгих и мучительных. Бывало, что начинал скоблить и смывать то, что нравилось товарищам и поощрялось педагогом. Это всегда было заранее обдумано, чаще всего ночью, и означало, что он не «топчется» на месте, а что-то понял, подсмотрел на музее или у товарища, осознал, изобрел иную палитру, прием, цветотональное решение и смело зачеркивал пройденный этап, уверенно осуществляя новый замысел.

Юра обладал декоративным даром – чувствовал пятно, силуэт, был хорошим графиком, - понимал толк в красивой, трепетной, живой линии. Драматизм жизненных восприятий всегда основывался у него преимущественно на цветовых переживаниях.

Литература:

1. Кудрявцева С.В. Юрий Тулин. Санкт-Петербрург.- Художник РСФСР, 1992.

Николай Кононихин, 14 августа 2013 г