 |
Когда-то Уильям Фолкнер при вручении ему Нобелевской премии сказал: «Человек не только выстоит, но и победит!» Эти слова американского писателя можно было бы поставить эпиграфом жизни Григория Израилевича (1924-1999). После смерти художника его творчество стало еще более объемным и весомым – совсем как скульптура, которую так любил мастер. Во всех его работах (литографиях, акварелях, монотипиях, скульптуре, интерьерах) вдруг отчетливо стала видна какая-то особая основательность, последовательность и уверенность в выбранном пути. |
В мемуарах художника «Пуская мыльные пузыри. Щепки дровизма» есть «щепка», которую Израилевич назвал «Мой выбор»: «В 13 лет я прочел роман Фейхтвангера «Еврей Зюсс». Блестящий тщеславный Зюсс и знающий себе цену Ландауер. Какую бы судьбу я выбрал? И без колебаний я выбрал скрытую силу, и Богу это было угодно. Он всю жизнь не допускал никакой дешевой славы для меня, но зато внушал мне творческие идеи и предвидение. Но я всегда был в тени…»
 |
Григорий Израилевич родился в 1924 году в Ростове на Дону, где «все улицы и дворы имели свои запахи… В каждом дворе варили варенье, висела вяленая или копченая рыба, где-то пахло мочеными арбузами в смеси с конским навозом». В 1951 году Израилевич окончил архитектурный факультет Академии художеств и стал заниматься проектированием в области градостроительства в проектном институте «Ленгипрогор». Однако очень скоро понял, что в существующей системе проектирования и строительства в СССР о настоящей архитектуре не может быть и речи. Вскоре Израилевич уходит из института и начинает работать в области интерьеров общественных зданий и скульптуры: делает надгробия с портретами в граните, мраморе и бронзе, проектирует и исполняет интерьеры Дворца культуры в Норильске, гостиниц и ресторанов в Мурманске, Воркуте, Сочи и других городах. |
| Григорий Израилевич. Бронзовый квадрат. 1992. |
 |
В 1955 году Израилевич приходит в знаменитую Литографскую мастерскую. «Это было удивительное место в нашей ленинградской художественной жизни, где царила свобода творчества во всякие, самые мрачные времена, потому что называлась она экспериментальной… здесь царил дух творчества для искусства… невзирая на партийный диктат. Старостой был Борис Николаевич Ермолаев, участник авангардных движений двадцатых годов. Ведерников, Скуляри, Шендеров, сезанист двадцатых, Магарил, Неменова, Васнецов, Британишский… Верейский приходил познакомиться с тем, кто, что и как делает. Беседы с таким эрудитом были всем очень полезны.» Работа бок о бок и общение с художниками-авангардистами оказали огромное влияние на творческое и нравственное становление художника, появилась бескомпромиссность в работе и своя скромная линия. |
| Григорий Израилевич. Никита. 1963. |
 |
В 1961 году Израилевич участвует в выставке 26 художников Литографской мастерской в Grosvenor Gallery в Лондоне, которую организовал владелец галереи Эрик Эсторик после поездки в Россию и посещения Литографской мастерской. «Эрик купил по несколько работ, только у Каплана взял побольше… Он увез работы в Нью Йорк, там посоветовался и вернулся в Ленинград. Сделал заказы главным образом Анатолию Львовичу». После выставки в Лондоне Израилевич участвовал вместе с Капланом в передвижной выставке по Америке. Тогда же появились первые публикации о творчестве художника в журнале «Архитектура Ленинграда» (1954), журнале Studio (1961, Лондон) и еврейской газете Der Emes (1961, Нью Йорк). |
| Григорий Израилевич. Пикассо. 1979. |
.
 |
В 1968 году Израилевич создает серию литографий, ставших реакцией художника на ввод советских войск в Чехословакию. «21 августа 1968 года, - вспоминает художник. – Один из самых памятных дней. Накануне я прилетел из Сочи. Ночью сообщили, что наши войска заняли Прагу…» Листы выполнены в духе абстрактного экспрессионизма Джексона Поллока – черные брызги-кляксы на белых листах, в них сконцентрировалась ярость, отчаяние, бессилие и стыд за «отечество». |
| Григорий Израилевич. Чешские события 1968 года. |
 |
С 1970-х годов Израилевич активно работает в области скульптурного портрета. Им были выполнены портреты Ростроповича, Солженицына, Рихтера, Бьюкенена, Кузьминского и других. Особенно продуктивными для скульптора оказались 1990-е годы, когда были выполнены портреты Мандельштама, Хлебникова, Маяковского, Блока, Пастернака, Цветаевой, Ахматовой, Галича, Стравинского, Шостаковича. В 1990-е годы пришло настоящее признание творчества художника, и Израилевич «вышел из тени»: состоялось множество персональных выставок в Санкт-Петербурге (Государственный Эрмитаж, галерея «Борей», общество «Аполлон» и др.) и Германии. Работы художника были приобретены Русским музеем, попали в частные коллекции России, США, Бельгии, Германии, Швеции и других стран. |
| Григорий Израилевич. Стравинский. 1997. |
Умер Григорий Израилевич 20 февраля 1999 года в Санкт-Петербурге. Но до конца жизни он оставался верен своему выбору: «Всю жизнь возвращаешься к прошлому с вопросом: а что если бы я поступил иначе? Да я не мог поступить по иному – я над собой не властен. Самое главное в жизни – это понять, что от тебя надо Предвечному».
Николай Кононихин, 1999 г.
Первая публикация: Николай Кононихин. Выбор Григория Израилевича. // Художники общества «Аполлон». Серия «Второй русский авангард». CD-ROM. Санкт-Петербург. 1999 г.