Поиск

«За закрытой дверью остался пейзаж» (к 70-летию Юлии Ивановой)

 

Эта стихотворная строка принадлежит перу петербургского художника Юлии Ивановой, чья персональная выставка живописи открывается 08 февраля 2014 года в 17.00 в галерее Матисс Клуба.

 

 

* * *

За закрытой дверью

Остался пейзаж

С бегущим солнцем.

За дымными трубами

Белая Нева, в ней не видна

Бездна воды.

Холодное солнце

Спускаясь к земле

Согреет темную воду

И утром поднимется,

Чтобы к ночи уйти.

Солнце сменит луна

Взирая на людей,

Как на поток дождя

По крышам и водосточным трубам

И темной мостовой (1).

Юлия Иванова родилась в 1944 году в Хабаровском крае, где семья находилась в эвакуации. После возвращения в Ленинград окончила Техникум зеленого строительства (1958-1962) по специальности «Проектирование садов и парков». Но настоящее художественное образование началось в 1968 году, когда она познакомилась с Соломоном Россиным и стала посещать его мастерскую, которая располагалась в здании ЛИЯФа в Гатчине.

«Он поставил натюрморт со стеклянной посудой и медным тазом и сказал, что я буду его писать полгода», - вспоминает Ю.Иванова. Такое долгое общение с одними и теми же предметами позволило молодому художнику разобраться в природе вещей и выявить их наиболее выразительные, сущностные особенности. Этот метод Россина оказал решающее влияние на определение творческого пути Ю.Ивановой и дальнейшее ее превращение в настоящего мастера. Именно Россина Иванова считает своим учителем.
Натюрморт с часами. 1980.  

* * *

Сон похож на реку,

Что течет в тебе

Вливаясь в меня.

Просыпается жизнь,

В которой кружась

Хлопья снега сливаются

Падая в темную землю.

Так перемешиваются,

Переплетаются, оседают,

Поднимаются, тают

Слои тумана и снега над водой.

В 1989 году на открытии первой персональной выставки Юлии Ивановой Соломон Россин так отозвался о своей талантливой ученице: «В России еще не перевелись души, которые верят, что искусство - это Храм и воздух его свят. Юлия Иванова как раз такой художник. Ее трепетное сердце в каждой ее живописи и это так много! В нашей ленинградской живописи Юлия Иванова – звезда. Она особенно ярко блистает среди многочисленной лицемерной массы художественной продукции. Вложив душу в картину, Юлия Иванова вдруг открывается нам своим изумительным даром» (2).

Слова Соломона Россина, сказанные в адрес Юлии Ивановой, не только выдержали проверку временем (мало ли в эпоху «перестройки» провозглашали гениев и звезд), но и оказались пророческими. На небосклоне петербургской живописи среди мелькающих звездочек и комет утвердилась звезда со своим глубоким внутренним светом. На ее неспешных орбитах рождаются и живут картины-планеты - суть воплощения таких простых и знакомых, и таких вечных понятий как добро и любовь, отчаяние и боль, одиночество и печаль (3).

Автопортрет в синем платочке. 1999.  

Жизнь и творчество Юлии Ивановой неразрывно связаны с Петербургом. Из окон ее мастерской видны купола Владимирского собора, а живет художник неподалеку от Троицкого собора. Петербург не просто присутствует в живописи и стихах Ю.Ивановой, он мистически проживается художником каждый день, наделяется чертами и повадками, свойственными живым существам:

* * *

Ночь приникла к земле,

Проникала в дома,

Ночь чернила деревья,

Крыши домов,

Дырявила черными пятнами окон

Желтые стены.

Темные тени откинули

Свет фонарей.

Люди шли, растекаясь

В асфальт мостовой

Черными точками.

Может быть, именно этот образ ночи воплотился у художника в огромную угловатую собаку, заполнившую своим длинным телом улицы и набережные погруженного в белую ночь города. С другой стороны, собака, многократно встречающаяся в пейзажах, автопортретах и даже натюрмортах, - это черный дог Марсель, смерть которого тяжело переживала Ю.Иванова.

Годы учебы в Училище имени Мухиной (1970-1977) и становления художника пришлись на 1970-80-е - годы.

Натюрморт с собакой. 1994.  

Это были годы прорастания сквозь официальную культуру Ленинграда неофициальной культуры Петербурга – культуры дворов-колодцев и коммунальных кухонь, стиляжного «брода» и «Сайгона», рок-подвалов и квартирных выставок художников андеграунда. Не случайно поэтому в живописи и стихах Ю.Ивановой сквозь «крыши домов», которые ночь «дырявила черными пятнами» прорывается знакомый голос Виктора Цоя: «город стреляет в ночь дробью огней».

После окончания Ю.Ивановой Училища имени Мухиной (1970-1977) Россин подарил ей альбом Моранди. «Надо открывать краски», - посоветовал он. Так в конце 1970-х – начале 1980-х годов родилась серия натюрмортов из предметов-символов, выполненных в чистых цветах. «Открывать краски» Ю.Иванова начала с белого, красного и черного цвета – цвета рождения, жизни и смерти. Затем появились коричневый и желтый, позже – зеленый и синий цвета. В этих натюрмортах художник решает задачи своей творческой лаборатории: осваивает краски, выявляет структуру и характер предметов, определяет их знаки-символы, оттачивает мастерство композиции и рисунок. В них художник переживает опыт французского импрессионизма, голландцев, Моранди, Пикассо и русского авангарда, хотя работы Малевича она увидела лишь в конце 1980-х годов.
Большой натюрморт. 1980.  

* * *

Вечер дождливой осени,

Похожий на белые ночи июня,

Ждет встречи с тобой

Под куполом тонких ветвей.

Ажурное кружево храма

Трепещет окруженьем листвы.

Луна прильнула к воде

Распускаясь желтым клубком

В отраженьи воды.

И я иду мимо.

В 1983-1989 годы Ю.Иванова активно участвует в выставках Товарищества экспериментального изобразительного искусства (ТЭИИ) на Пушкинской-10, в выставках художников в Беркли (1988, Сан-Франциско, США), Париже (1988, Франция), Турку (1990, Финландия) и др.

"Я получаю удовольствие, глядя на предметы", - признается Ю.Иванова. Эта любовь к предметам живет в ее работах. И предметы отвечают ей взаимностью. Натюрморты художника населяют обычные предметы: старые керосиновые лампы, жестяные чайники и медные тазы, керамические кувшины и длинные зеленовато-мутные бутылки, пузатые желтовато-коричневые тыквы и холодные зеленоватые грейпфруты, старые табуреты и кривые венские стулья, крутобедрые гитары и жеманные скрипки, серебристые сухие рыбы и ржавые панцири омаров, причудливые кораллы и черепа животных («Большой натюрморт», 1980, «Натюрморт с часами», 1980). (3). А еще – собаки («Натюрморт с собакой», 1994) и похожие на сфинксов коты («Натюрморт с котом», 1995).
Натюрморт с котом. 1995.
 

* * *

Вечер белых ночей

Льет свет в окно.

На белом окне сидит

Серый кот.

Тонким рисунком глаз

Он смотрит на вас,

Сочиняя вязь

Из белых стихов

Светом белых ночей.

Петербург Ю.Ивановой напоен сложной гаммой чувств и интонаций: радостью и грустью, таинственностью и мистикой. Его наполняют неторопливо гуляющие люди, ведущие за руки детей или выгуливающие собак, одиноко бредущие фигуры пожилых людей с авоськами в руках и облокотившийся на перила старик в шапке-ушанке ("Пейзаж с нашими людьми", 1994).
Пейзаж с нашими людьми. 1995.  

* * *

Дома и деревья, их душа

Из растущего камня жива.

Встречаясь с людьми, она отдает

Им свою силу.

Мост вырастает из земли,

Поднимается над водой,

Вспучивается, опускается,

Перетекая в дорогу,

Заложенную булыжником.

Дома и улицы у моста

Кажутся выходящими из воды.

Под ними нет земли.

Они трепещут от холода

И движения темной воды.

Город становится таинственным в свете вечерних огней ("Взгляд. Вечер в городе", 1994) и лунной осенней ночью ("Лунные львы", 1986). Его набережные мистически населены огромными угловатыми собаками, вытянувшими длинные лапы и узкие грустные морды. С Александрийского столпа снялся розовый ангел и решил полетать ранним утром над Мойкой ("Мойка у Конюшенной площади", 1997) (3).
Мойка у Конюшенной площади. 1997.  

Примечания:

1. Поэтические тексты Юлии Ивановой публикуются по изданию: Кононихин Н. За закрытой дверью остался пейзаж. – СПб: Питерbook, №2. 1999.

2. Белый натюрморт Юлии Ивановой. Буклет выставки. Объединение «Вернисаж».- Ленинград, 1989.

3. Кононихин Н. Звезда по имени Юлия Иванова. Каталог выставки. - СПб. 1999.

Николай Кононихин