18 октября 2015 г. в 16.00 в Лектории Русского музея состоится лекция «Иван Годлевский» Николая Кононихина, которая пройдет в рамках цикла «Выставки Русского музея» (Абонемент №11). Лекция посвящена блестящему колористу, мастеру цвета Ивану Годлевскому. К персональной выставке И.И.Годлевского, запланированной Государственным Русским музеем, издана книга Николая Кононихина «Иван Годлевский. Служение искусству». Ниже приводим пару глав книги...

6. «Писать надо так, чтобы лошади шарахались»

Чаще всего Годлевскому доводилось бывать в Старой Ладоге, где в советское время располагался дом творчества ленинградских художников. Излюбленным местом художников в Старой Ладоге была территория полуразрушенной крепости с небольшой церквушкой Святого Георгия, построенной в XII веке. Эту старинную церковь можно найти в работах чуть ли не всех ленинградских художников. Не обошел ее вниманием и Годлевский.

«Сейчас здесь около 40 человек, - пишет Годлевский из Старой Ладоги, - 10 из Москвы, но все работают как один человек, авторов различить нельзя, в основном делают слащавые картинки, а не стремятся решать живописные проблемы. Я как-то одному сказал, что надо не картинки делать, а писать так, чтобы лошади шарахались. Кое-кому это очень понравилось, и они хотят в столовой вывесить такой плакат с подписью «из афоризмов Годлевского»». (8, Старая Ладога, 11 марта 1968).

Здесь в Старой Ладоге художник нашел мотив, который вскоре стал визитной карточкой Годлевского. Это «Красный дом», который художник обнаружил на противоположном от «Святого Георгия» берегу Волхова, куда другие художники, похоже, не часто выбирались.

Впервые сюжет с красным домом над Волховом появился в 1960 году под названием «Розовый домик». Уже здесь художник находит неожиданный ракурс с высокого берега и цвето-пластическую композицию – широкая серо-зеленая полоса реки почти по диагонали пересекает холст, наверху, на другом берегу реки, виднеются постройки крепости со «Святым Георгием», внизу – розовый домик. Дерево, лодки на берегу и условно взятая фигурка дополняют композицию. Вполне реалистическая работа, с учетом, конечно, характерной для Годлевского цветовой насыщенности теплых и холодных пятен. Эта работа так понравилась всем, что популярность ее нашла отражение в стихах художника Юрия Подлясского, написанных по случаю Нового года:

Сквозь пургу и вьюгу лесом

Пробирается Годлевский.

Пробирается с трудом

Рисовать свой «Красный дом».

Понравился этот сюжет и самому Годлевскому. На следующий год он ставит «Красный дом» на афишу своей первой персональной выставки в залах Ленинградского союза художников в декабре 1961 – январе 1962 гг. Как в первом, так и во втором варианте перед нами летний пейзаж. Но на афише художник идет по пути еще большего лаконизма, отбрасывая дерево, соседние постройки и доводя форму дома практически до правильного куба, взятого чуть сверху и ребром к зрителю.

К теме красного дома Годлевский возвращается в 1972 году, практически одну за другой делая работы «В старой Ладоге» и «Красный дом». В обеих работах уже зимний пейзаж, открывающий  для художника возможности еще большего упрощения композиции и доведения ее до знака.

В работе «Красный дом» (1972) церковь Святого Георгия лишь обозначена серым «кубиком» в глубине картины на другом берегу реки. На переднем плане и в центре композиции – красный дом на фоне свинцовых вод «седого» Волхова, который широкой темной полосой проходит по диагонали всего холста. Здесь доминируют три локальных цвета: белый снег, красный дом, темный Волхов. Лаконизм цвета, минималистическая композиция, геометрические формы дома и реки, - всем этим Годлевский добивается в реалистическом пейзаже высочайшей степени обобщения и монументальности, свойственных обычно абстрактным композициям. Как для Малевича главной работой стал «Черный квадрат», так для Годлевского - «Красный дом». Вместе с тем нельзя не отметить, что в этой сугубо «формальной» работе отчетливо звучит и звонкая перспектива и световоздушная среда прозрачного зимнего дня, столь характерные для лучших образцов социалистического реализма.

8. «Искусство слишком ревниво и двоеженства не прощает»

Годлевский всегда остро и болезненно переживал ситуации, когда художник оказывался в плену обязательств семейного быта и стяжательства. Касалось ли это его лично, или друзей-художников, это было абсолютно неприемлемо и воспринималось как угроза для художника и искусства.

В ноябре 1973 года, отвечая на письма дочери, где она сообщает о предстоящей свадьбе и делится с отцом сокровенными мыслями и переживаниями, Годлевский пишет:

«Трудностей встретится множество. Сумеете ли вы встретить их мужественно с поднятой головой, не пытаясь обвинить в этом своего друга, даже в том случае, если он косвенно этому способствовал? Сумеете ли быть преданными верными друзьями? Сумеете ли всегда быть достойными уважения своего друга? Будем считать, что да, да, да. Что даже мелочи быта, обыденные пустяки, которые иногда особенно досаждают, если акцентировать на них внимание, не станут для вас статьей разлада.

Когда в 1948 году писал диплом, мой сосед по мастерской Слава В. женился на девушке, окончившей физкультурный техникум. Она постепенно прибирала его к рукам. Его попытки сопротивления приводили к бурным скандалам. У них двое детей. Он смирился. Сейчас она ему заявляет: «Становись, дрянь, на колени и целуй руки», и он это безропотно делает. Она уезжает на 3-4 месяца на Кавказ. Он высылает ей регулярно деньги, чтобы она была довольна. Белее мерзкой дряни, как она, я не встречал» (8, Гурзуф, 16.11.1973).

Не менее тяжело и бескомпромиссно Годлевский воспринимал ситуации, когда художники поддавались искушению быстрых и легких денег, что неизбежно приводило к халтуре или работе «на приеме» и шло в ущерб искусству. В декабре 1982 года он приезжает в Кисловодск по приглашению кисловодского приятеля Гарика Шаулова и попадает в атмосферу артели художников, которые «шабашат искусство».

«Коллектив художников здесь небольшой и слабый, – пишет Годлевский дочери. - В основном занимаются производственной оформительской работой, местные условия позволяют хорошо зарабатывать, поэтому у них бесконечные свары, кто больше заработал, почему он больше, чем я и т.д. Одним словом, материально обеспечены, и как говорил Гете в «Фаусте»:

«А если благ земных нам удалось добиться,

то чувства высшие относим мы к мечтам».

Судя по выставке, которая сейчас у них открыта, видно, что они давно не работают с натуры. Работы черные, надуманные, ничего живого. Их юношеская мечта угасла, и о высоком искусстве говорят только, когда выпьют.

Отдельные лица еще на что-то надеются, пробуют мечтать, но нужна невероятная сила воли, чтобы пренебречь деньгами, которые валяются под ногами, и отдаться бескорыстному служению искусству, обрекая себя и семью на нищенское, полуголодное существование. Совмещать одно и другое почти невозможно. Искусство слишком ревниво и двоеженства не прощает.

Мое появление у них вызывало интерес, такой же, как к мухе, которая ползет по потолку, пренебрегая законом тяготения. Это правда. Я живу в другом измерении.

Для меня большое счастье… воспламеняться восторгом и отдаваться работе, как рыцарь печального образа своим подвигам» (8. Кисловодск, 24.12.1982).

Лекторий Государственного Русского музея, Михайловский замок, Садовая ул., 2.

Тел. 570-52-23, 570-56-91.

NikolayGallery.ru , тел. 8-911-9091499.